Некоторое время назад на одном из сайтов опубликовали материалы, которые якобы были получены в результате взлома электронных почтовых ящиков представителей российской власти.
Из того, что стало доступно пользователям интернета, становится ясным, что речь идет о времени, которое охватывает период до майских событий 2014 г., когда в Абхазии произошел государственный переворот, и сразу после него.
Апсадгьыл-инфо предоставляет вам комментарий на обсуждаемую тему. Его нам дал Кристиан Бжания – бывший с 2005 по 2014 гг. официальным представителем Президента Абхазии – руководителем Управления информации при Президенте РА (С. В. Багапш, А. З. Анкваб). В соответствии со служебными обязанностями он присутствовал на встречах разных уровней и форматов, которые проводили руководители республики. По сложившейся тогда практике он готовил, редактировал и согласовывал почти все документы, исходившие от президента Абхазии.
Материалы, которые выдаются за извлеченные из взломанной электронной почты документы от высокопоставленных российских чиновников, не могли не вызвать в абхазском обществе резонанс или, как минимум, повышенный интерес. Иначе и быть не могло: в них упоминаются и бывший президент страны А. Анкваб, и почти все депутаты прошлого созыва, и заметные политические фигуры. Им даются характеристики, порой совсем нелестные (с точки зрения мнимых авторов), говорится о событиях или действиях абхазских политиков в контексте отношений с Россией периода до государственного переворота в Абхазии в 2014 году.
Я бы не стал комментировать содержание этих публикаций по подозрению в их подлинности, но преданные публичной огласке «документы» наполнены подробностями и фактами, имевшими место быть в реальности, и которые невозможно выдумать. Тем более, что многое из описанного происходило, как говорится, на глазах.
К тому же, если сопоставить время и содержание некоторых публичных выступлений отдельных российских и абхазских экспертов в 2014 году на тему возможности (необходимости) установления ассоциированных отношений между Абхазией и Россией с именами, темами и датами, указанными в «служебных документах» от хакеров, то пространство для сомнений значительно сужается.
Эти обстоятельства и побуждают прокомментировать часть блуждающих в сети текстов.
Итак, что мы имеем к обсуждению? Имеем за основу то, что, как вытекает из вброшенных в интернет текстов, руководство Абхазии, конкретно её президент А. Анкваб – антироссийски настроенный человек, своими действиями препятствует развитию интеграционных процессов в отношениях с Россией, блокирует все инициативы в этом направлении, в общем, враг.
Обратите внимание, что в указанных текстах слова «интеграционные процессы», «углубление сотрудничества», «заключение нового международного договора» встречаются слишком часто, буквально пестрят ими, и создаётся недвусмысленное впечатление, что именно против этого выступает абхазский президент и его окружение. Чуть ниже я вернусь к этому, поскольку очень важно знать, когда, в какой момент эти формулировки стали употребляться. Надо также иметь в виду, что не все «письма» из Интернета датированы, и это создаёт некоторую путаницу в хронологии событий.
Специфика моих обязанностей давала возможность присутствовать почти на всех встречах с участием президента А. Анкваба (и официальных, и так называемых рабочих, закрытых). Поэтому постараюсь обойти вниманием других упоминаемых в опубликованных материалах людей.
Так вот, в одном из «писем», якобы адресованном высшему российскому руководству, указывается, что некто по поручению адресата дважды (в другом письме под таким же заголовком и с почти идентичным текстом говорится, что трижды) выезжал в Абхазию для обсуждения с президентом А. Анквабом «путей повышения уровня интеграции наших государств в области обороны, безопасности, а также в социальной сфере посредством заключения нового международного договора». Далее говорится, что первая реакция абхазского президента была «крайне болезненной», он высказался против подписания такого договора, который вызовет негативную реакцию общества. Но затем, в ходе следующей встречи якобы А. Анкваб был «более конструктивен и согласился начать работу по подготовке и заключению нового международного соглашения…» Надо сразу оговориться, что текст этот, как и другие письма, составлен довольно хитроумно: в нем содержится и правда, и тонкая подмена принципиально разных понятий.
Правда в том, что, безусловно, в тот период президент Абхазии часто общался с представителями российских властей, и в том, что они всегда обсуждали вопросы двустороннего сотрудничества, механизмы реализации конкретных направлений. Неправда в том, что никто из представителей руководства России не обсуждал с абхазскими властями и непосредственно с А. Анквабом вопроса о повышении уровня интеграции двух стран «посредством заключения нового межгосударственного договора» – необходимость в этом не усматривалась в силу очевидных обстоятельств.
Это, прежде всего, действующий и практически бессрочный Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Российской Федерацией и Республикой Абхазия от 17 сентября 2008 года. Он охватывает все без исключения сферы взаимодействия двух стран и, кстати, предусматривает возможность вносить в него изменения и дополнения. В таком случае возникает резонный вопрос: была ли необходимость обсуждать с абхазским руководством новый аналогичный документ?
Согласитесь, что как минимум странной кажется идея о новом базовом межгосударственном договоре хотя бы после заявления министра иностранных дел России С. Лаврова, сделанного в апреле 2011 года в Сухуме. На его пресс-конференции, которую, по стечению обстоятельств, вёл я, было сказано, что между Россией и Абхазией, цитата: «создана прочная договорно-правовая база, определяющая союзнический характер наших отношений. Мы совместными усилиями обеспечиваем безопасность Абхазии, охрану ее границ. Эта же правовая база позволяет нам очень интенсивно и тесно взаимодействовать в социально-экономической области… Мало, с кем у нас есть такая разветвленная система соглашений и договоров. Так что, по сути дела, все сферы жизнедеятельности государства и населения охвачены нашими договоренностями о самом тесном сотрудничестве".
Действительно, за короткое время между нашими странами были заключены межгосударственные и межправительственные соглашения о взаимодействии по всем ключевым направлениям, в том числе в области обороны и безопасности, социальной, экономической, культурной, образовательной и иных сферах. К 2014 году их было около 70. Еще примерно 40 соглашений к тому времени находились в стадии доработки.
Разве это не свидетельство самого интенсивного сотрудничества стран? Разве не подтверждает межгосударственное Соглашение Российской Федерации и Республики Абхазия о сотрудничестве в военной области, вступившее в силу 5 декабря 2011 года, создание «общего контура безопасности» и реальной реализации этой установки? Если его прочитать, то становится очевидным, что все 15 статей упомянутого документа только и посвящены этому самому «контуру» на целых 49 лет вперёд, с бессрочной пролонгацией.
Если это так, то возникает другой вопрос: против чего тогда возражало руководство Абхазии и непосредственно А. Анкваб? Или, точнее, против чего он мог возражать, считая это фактором серьезного негативного общественного резонанса? Не против дружбы же и сотрудничества с Россией могло выступать руководство Абхазии, «всячески противодействовать» союзническим отношениям в то время, когда экономика и социальная сфера страны критически зависит от российской финансовой помощи, а слабо оснащённая, малочисленная армия и такая же пограничная служба не вполне способны противостоять глобальным вызовам? Нелепо выглядит.
Остаётся неприукрашенная правда. Возвращаемся к тому, о чём говорилось выше – о том, когда и какие формулировки появились (или когда они были подменены).
А началось с того, что высшему абхазскому руководству прямо было предложено обсудить вопрос об установлении ассоциированных отношений между РА и РФ. Но А. Анкваб, быстро понимающий тонкие и не очень намёки, не мог ни в первый раз, ни в последующие разы вдохновиться приводимыми «примерами», как бы аккуратно их ни пытались назвать. Именно это было отвергнуто «крайне болезненно».
Любой понимающий историю вопроса человек без особого мозгового напряжения способен различить: «повышение уровня интеграции государств в области обороны, безопасности, а так же в социальной сфере» - это одно. А ассоциированные отношения, по сути, слияние двух государств, – совершенно иное. То есть, принципиально разные вещи.
Такая подмена понятий, скорее всего, была удобна для создания именно того образа абхазского президента, в котором он преподносится в «письмах-записках». Хотя, надо ли этому удивляться, если тот, кто пишет «записки», своих же российских коллег, не разделяющих подходы к так называемому абхазскому вопросу, называет недобросовестными и двурушниками, «попавшими под влияние» А. Анкваба…
Вероятно, после того, как «наживка» не сыграла свою роль, и были запущены в ход теперь уже часто встречающиеся «глубокая интеграция», «общий контур безопасности», а потом, после 27 мая 2014 года, снова «ассоциированные отношения».
Думаю, неслучайно после объявленных абхазским парламентом досрочных президентских выборов, каждому кандидату было предложено подписать некий полудокумент, полуобязательство выполнить изложенные в нем пункты в случае избрания президентом. И попытка обсудить в самом парламенте проекта абхазо-российского договора тоже, по всей видимости, была неслучайной. Хорошо известно, какой резонанс вызвало это среди депутатов того созыва и в обществе.
Другой интересный момент в опубликованных материалах - о якобы прозвучавшей просьбе экс-президента оказать ему помощь в работе с «оппозицией и абхазским обществом в целом» по вопросу подготовки и принятия нового «международного соглашения».
На самом же деле было сказано, что если его, президента, мнение об отсутствии необходимости установления ассоциированных отношений воспринимается как субъективное, как личное нежелание, то гости могут сходить в АбИГИ, в Абхазский университет, и там услышать, что думает по этому поводу научное сообщество, интеллигенция, молодежь. Ещё раз повторюсь, президент реагировал именно на это, а не на идеи или предложения о повышении «уровня интеграции в области обороны, безопасности и социальной сферы». Не было такой темы.
Однако в обсуждаемом «письме» и в других «записках» красной нитью проходит одна-единственная мысль – высшее руководство Абхазии ведёт антироссийскую политику.
Но мы-то с вами понимаем, что никто и не спрашивал у самой русской общины в Абхазии, как они относились к прежнему руководству республики. Никто не привёл в пример хотя бы спорный, но факт: закрыта одна русская школа или русский сектор, ущемляется язык, в исполнительной власти не представлена русская община либо что-то похожее на это.
Нет, разумеется, фактологический материал при лепке образа недруга непригоден.
Но при этом в «письмах-записках» недвусмысленно указывается, что есть всё же в абхазской среде индивиды, надёжные, блуждающие в дельте Венеры, очарованно-одержимые и готовые на всё ради тотального сближения наших стран.
Безотносительно к выложенному хакерами (или выдающими себя за таковых) тексту можно с полной уверенностью утверждать, что это глубочайшее заблуждение любого, кому слияние двух государств может казаться возможным с одобрения, желания и по инициативе абхазского общества или властей страны. Ни один президент, находящийся в здравом уме, не сможет заикнуться о такой перспективе. Ни один состав парламента и ночи не удержится, попробуй он начать обсуждение такого вопроса.
Те, кто вовне Абхазии пытается манипулировать фактами, приводя в доводы, что однажды-де Абхазия обращалась с предложением об установлении ассоциированных отношений с Россией, сознательно не упоминают, при каких обстоятельствах эта инициатива была озвучена. После того, как Российская Федерация признала независимость Абхазии в 2008 году, эта тема естественным образом канула в Лету. Всякая же попытка реанимировать её в тех или иных формах лишь повышает градус общественной напряженности, провоцирует нескрываемое недовольство.
Для маленького абхазского социума не имеет значения, кем эти попытки совершаются – российским чиновником, политологом, депутатом или блогером. Все они воспринимаются как выразители официальной позиции государства. Таково свойство нашего общества, пережившего немало обоснованных страхов, опасений и крушений. В том числе и потому идея изменения формы государственного правления в пользу парламентской республики не поддерживается народом – размытая между депутатами и партиями ответственность в абхазском сознании несёт в себе угрозу сохранению независимости.
И когда в двусторонних межгосударственных связях начинают действовать господа, не владеющие «материалом», не знающие Абхазию, отношения могут только ухудшаться. Такое происходит ещё и потому, что в пылу внутриполитического соперничества за владение «троном» кто-то кому-то что-то понаобещал (и, без сомнений, будет обещать в будущем), а «проводник» не понимает ни «особенностей национальной охоты», ни сущности мнимого союзника по несбыточному проекту.
Вообще, в качестве пояснения свойства характера полезно знать, что обороты типа: «предлагаю заставить Анкваба» (тут можно вставить любую абхазскую фамилию); «пусть Анкваб решит вопрос. Если не будет решать, можем же и оппозицию подключить…» - в абхазских условиях выглядят если не смешными, то точно не работающими. В смысле достижения конечной цели, а не текущих задач.
Некомпетентность, предвзятость, недосказанность в таких вопросах, помноженные на неуместную амбициозность, к сожалению, еще не раз будут оказывать дурное влияние на, безусловно, дружеские абхазо-российские отношения.
По меньшей мере, неразумно, преследуя недостижимую цель, на голом месте создавать вполне реальные проблемы ни на десять, ни даже на пять лет, выискивая врагов там, где их нет. Гораздо прагматичнее и в смысле стратегических перспектив полезнее будет, если чётко, недвусмысленно обозначить ту «тонкую красную линию», через которую обе стороны никогда не смогут переступить в своих взаимоотношениях, создав, таким образом, большее пространство для развития союзнических отношений, освобождённых от подозрительности, политического виляния и спекуляций.
В конце концов, бокал вина или «рюмка водки на столе» часто больше способствуют решению сложных вопросов, чем плетение интриг. Каноническое, дружеское застолье – это тоже искусство, да еще какое! Увы, не всем оно дано, но, слава Богу, всё только начинается.
Сухум, 14 ноября.