В Государственном русском театре драмы им. Ф.А. Искандера 29, 30 и 31 марта пройдут премьерные показы спектакля «Метод» по пьесе каталонского драматурга Жорди Галсерана.
Режиссёр Марк Вдовин рассказал журналисту Амре Амичба о репетициях спектакля и работе с актерами РУСДРАМа.
Как было принято решение о постановке психологического триллера в РУСДРАМе?
Просмотрев репертуар РУСДРАМа и поговорив с гендиректором Ираклием Хинтба, мы пришли к тому, что хочется сделать нечто иное, нежели то, что уже предлагается зрителю в текущем репертуаре. Здесь идут разнообразные, интересные спектакли, очень театральные, в которых на первом плане много именно режиссерских решений. В моих спектаклях главное выразительное средство – это актер. А все остальное – декорации, костюмы, свет, звук, какие-то примочки режиссерские – это дополнительная история. Так мы решили, что это должен быть актерский спектакль.
Мы обсуждали несколько названий с Ираклием Ревазовичем. Остановились на «Методе» Жарди Гальсерана. Это вызов и новый опыт для меня, потому что впервые не я предложил пьесу, которую ставлю.
Даже распределением ролей в спектакле не Вы занимались?
Мне дали готовое распределение ролей. Я же не знаю актеров РУСДРАМа так хорошо, как Ираклий Ревазович. Гендиректор театра очень тонко чувствует труппу. А мы с ним на одной вкусовой волне, и у меня вообще не возникло вопросов по распределению. В процессе репетиций стало ясно, что тоже их выбрал бы, настолько гендиректор оказался точен. Я понял, что с этими четырьмя ребятами можно пускаться в любое авантюрное плаванье, и понеслось.
Сначала работа немного пугала, никак не мог найти свои темы, казалось, никак не вчитаюсь в пьесу. Однако очень важно было влюбиться в эту работу. И я влюбился через актеров, познакомившись с ними. Мы вместе стали разбираться, и сейчас могу сказать, что это моя пьеса.
С 10 февраля проходят репетиции «Метода», но РУСДРАМ – театр с насыщенной жизнью, случается, что наше время забирает текущий репертуар и показы спектаклей, актеры уезжали и на гастроли в Москву. РУСДРАМ активный театр. Это говорит о том, что у него есть своя кипучая жизнь. И нужно поймать его атмосферу, понять, как и чем живут люди здесь.
Что Вы считаете главной задачей для себя как режиссера при постановке спектакля «Метод»?
Моя основная задача в этом спектакле, чтобы зрители, посмотрев его, говорили: «Какие прекрасные актеры, какие работы! Но мы не видим режиссуры, а что режиссер сделал?». Вот это будет самый главный комплимент. В предыдущих моих постановках мне это удавалось сделать. Знающие люди говорят: понимаем, что проведена большая работа, но режиссера не видно. И это здорово! Потому что я считаю, что режиссер, прежде всего, это разбор роли, поиск тем, постоянный диалог и работа с актером. Это очень сложно, потому что современные актеры привыкли к тому, что режиссер всегда придумает и предложит готовое решение, например, давай ты здесь побежишь, а там замедлишься, десять кругом нарежешь по сцене, и потом будешь говорить свой текст, задыхаясь. Когда второй план мы выражаем – не проживает актер, а только демонстрирует, то есть режиссер предлагает какие-то физические оправдания стоянию человека или действию его. Так происходит, возможно, потому что режиссеры боятся, что актеры не смогут сыграть, не до конца доверяют им. Да, я понимал, что это риск с моей стороны, с незнакомой труппой начать ставить такой материал, но тут доверие к каждому актеру, прежде всего.
И каким же материалом оказались актеры РУСДРАМа в руках режиссера Марка Вдовина? Достаточно пластичным?
Все четыре актера, занятых в спектакле, – Кирилл Шишкин, Рубен Депелян, Эмиль Петров и Марина Сичинава, абсолютно разные, как и персонажи в пьесе. Каждый актер - личность, и это здорово! Все четверо по-разному подходят к тому, как работать, как репетировать. У каждого актера есть свои плюсы и минусы. Важно найти индивидуальный подход к каждому, тогда и минусы тоже становятся плюсами для конкретной роли, их можно пустить в дело.
Камерность спектакля, где все по минимуму – пространство для игры, декорации, близость к зрителям – это еще одна сложность для актеров при постановке на площадке Арт-фойе?
Главная сложность и задача для актеров и для меня – это очень маленькое пространство. Знаю по себе, когда ты работаешь на большой сцене это определенное существование, определенная затрата голосовая, эмоциональная. А в камерной обстановке все очень похоже на киносуществование, когда объектив камеры, а в данном случае зритель, смотрит именно на тебя. Ребят предупреждаю: не начинайте реплику, пока внимание зрителя не переключится, не произошел монтаж на тебя, чтобы зритель не упустил твой жест. Мы выверяем вступление каждого актера как партитуру музыкальную.
Актерам хочется больше декораций, за которые они могут «спрятаться». Но мне захотелось большей чистоты и простоты, большей «обнаженности», можно сказать, большей беззащитности перед взглядом зрителей. Поэтому нашим актерам на сцене ничего не помогает - ни декорация, ни свет. В результате мы даже стол убрали, за которым они сидят и общаются, есть только четыре стула. Осталось чистое, стерильное пространство, в котором акцент на актеров, на их лица, на их игру. Единственное, что у нас есть – это кулер, хорошая офисная деталь как передышка между сложностями в сюжетной линии.
В чем особенность спектакля по пьесе, жанр которой обозначен как психологический триллер?
Сразу скажу, что у нас никто не умирает. Но смерть может быть не только физической. Психологический триллер – это тоже в чем-то об убийстве человека. Порой человек жив физически, но внутренне мертв, уничтожен психологически, морально, эмоционально. Для меня там, прежде всего, не про физическую какую-то боль.
Не хочу спойлерить, потому что в спектакле есть много интересных неожиданных поворотов. Действие происходит в приемной компании. И офис компании – маленькая модель, которая применима ко всему, происходящее в этом пространстве созвучно с миром, в котором мы живем. И я не политику имею в виду, а социальные отношения людей.
Все четыре персонажа пускаются в соревнование за должность не от того, что они счастливы, а потому что загнаны, им хочется лучшей жизни. Люди, которые поняли, что на данном этапе не имеют того, чего очень хотят. Им кажется, что получив именно эту работу, станут счастливыми. Но возможно ли совершить сделку со своей совестью, с самим собой ради достижения цели? Что делать, если ты не монтируешься в общество? Ты можешь сколько угодно пытаться изменить себя ради этого общества, но сможешь ли, и самое главное, нужно ли тебе именно это, ведь главное - не врать самому себе. И мы пытаемся отвечать на эти вопросы.
У нас не будет одного определенного перевода пьесы. Текст адаптирован под нашу конкретную постановку. Сами переписывали, переиначили, что-то переделывали. В процессе репетиций, при произношении текста мы столкнулись с тем, что можно сказать то же самое, но в два раза короче. И от таких сокращений текст хуже не станет.
Есть разные постановки, некоторые режиссеры призывают прочитать пьесу заранее, подготовиться к походу в театр. А что Вы посоветуете зрителям премьерных показов?
В данном случае ничего не читайте! Это моя рекомендация. Не зная сюжета и особенно концовки, зрителю будет интереснее, будет интригующе, неожиданно. Но мы так делаем спектакль, что зрителю, который придет во второй и третий раз, будет не менее интересно. Как и в любом психологическом детективе или триллере, даже когда ты знаешь концовку, всегда интересно посмотреть еще раз, оценить, была развязка заметна и понятна с самого начала. Зрителя можно обманывать, но делать это надо честно. Мы ничего не скрываем, но отвлекаем какими-то приемами, чтобы он не обратил на что-то внимание в первый раз. Но после повторного просмотра поймет, что актеры с самого начала играют вполне понятно и можно догадаться.