В день добровольца мы пообщались с Ириной Куакуаскир, которая в годы войны работала в штабе Конфедерации народов Кавказа в Гудауте.
Война застала Ирину Куакуаскир с сестрой в Сухуме. Тогда она работала в школе-интернате. И как многие абхазы, Ирина думала, что война закончится через несколько дней, и они переберутся домой, в село Баслаху. Но война продолжалась, и с каждым днем становилось тяжелее передвигаться.
«Даже наша мама, которая великолепно владела грузинским языком, не решилась приехать к нам. Оказаться в оккупированном городе - что-то жуткое и страшное. Сразу вспоминаешь советские фильмы про фашистскую оккупацию. Особенно ужасно было то, что в оккупированном городе по телевидению шла пропаганда – говорили, что абхазы сдаются, и скоро вся территория Абхазии будет подчиняться Грузии, что чеченцы и остальные добровольцы - страшные люди», - вспоминает Ирина Куакуаскир.
Спасением для абхазов, находившихся в Сухуме стало то, что они слушали радиостанцию «Голос Америки», которая передавала объективную информацию.
«Радио сообщало, что уже 15-16 августа в Абхазию приехали добровольцы из Северного Кавказа, что создается штаб Конфедерации народов Кавказа. С того момента, как я услышала эту новость, решила для себя, что переберусь в Гудауту и буду работать в этом штабе», - говорит Ирина.
Она с сестрой и многими другими абхазами, покинули Сухум через Нижнюю Эшеру, в месте, где был пост – сначала стояли грузины, затем российские миротворцы и абхазы. Это происходило примерно 19 сентября. Точной даты она не помнит. Оказавшись в Гудауте, уже на следующий день Ирина Куакуаскир пришла в пресс-центр Верховного Совета. Там встретила Ирину Агрба и Нану Лакашия, которые и сообщили, что скоро будет выделено здание для Конфедерации, и они сами собираются там работать. Так она оказалась в штабе КНК.
«На помощь воюющей Абхазии приехал весь Северный Кавказ, от Черного моря до Каспийского - шапсуги, адыги, абазины, дагестанцы, черкесы, карачаевцы, балкарцы, ингуши, осетины, и конечно же, кабардинцы и чеченцы – самая многочисленная добровольческая группа», - рассказывает Ирина Куакуаскир.
Она вспоминает, как жители Гудауты помогали, чем могли, девушкам, работавшим в штабе КНК.
«Рядом с штабом жила одна женщина, имя которой уже не помню. Было такое, что через христианскую общину из Америки нам прислали гуманитарную помощь, в которой лежала и одежда. Эта женщина перешивала нам брюки в юбки. Она и добровольцам шила одежду. Весь город к нам относился с большой симпатией и любовью», - вспоминает Ирина.
Ирина Куакуаскир благодарит Леонида Лакербая, который во время войны был исполняющим обязанности премьер-министра и всегда оказывал помощь КНК.
Она отмечает, что был большой поток добровольцев. Многие уезжали, когда не было активных боевых действий.
«Они понимали, что Абхазии тяжело было содержать всех. Постоянно здесь находились командиры, у которых был непререкаемый авторитет – Шамиль Басаев, Гена Карданов, Аскер Дзагоев, Андрей Ахьядов. Грузинская пропаганда тогда распространяла слухи, что в Абхазию приехали за деньги воевать наемники. А мы элементарно не могли им дать денег на дорогу. Добровольцы нам еще умудрялись помогать, когда родители присылали им деньги. Покупали нам еду, сладости, всегда спрашивали, что нам нужно. Они были очень тактичными людьми», - говорит Ирина Куакуаскир.
Она отмечает, что в Абхазию приезжали совершенно разные люди, разной профессии, люди, которые никогда до этого не бывали в Абхазии.
«Собрать вместе ребят, незнакомых друг с другом, из разных социальных групп - ученых, аспирантов, бизнесменов, и людей с каким-то прошлым, трудными судьбами - это было нелегко, - говорит Ирина. - Но их всех объединило что-то светлое по отношению к Абхазии. Они все вели себя достойно. Такие разные люди, и четко понимали, почему они в Абхазии. Они осознанно приехали нас защищать. Это великое дело. И самое главное, они не шли ради каких-то привилегий в будущем - квартиры, земли, а просто защищали нас, зная, что могут погибнуть в любое время. Абсолютно ничего не ждали и не ждут от нас. Они сделали свое дело и уехали. 99% из них впервые были в Абхазии. Самое ужасное - ты сидишь с ребятами, общаешься и через полчаса, час, их уже нет в живых. Это было тяжело».
Многие из них не подозревали, что окажутся на войне.
«Чеченцы рассказывали, что по грозненскому телевидению прервали передачу, и объявляют, что в Абхазии идет война, погибают мирные жители – женщины и дети - и тех, кто считает себя мужчинами, просили собраться на площади в Грозном. Ребята рассказывали, что у многих из них на руках были билеты на самолет и вместо этого они приехали к нам», - рассказывает Ирина Куакуаскир.
Она вспоминает, что в Гудауту приезжали и родители добровольцев.
«Им даже выдали автоматы, они ездили на фронт, сторожили штаб. Отец погибшего Аскера Дзагоева приехал в Гудауту. Он находился здесь, пока не нашли тело сына. Когда мы утром приходили в штаб, он уже там сидел. Думаю, он и не уходил оттуда. Такое отеческое отношение к нам было, беседовал с ребятами, успокаивал. Ни один родитель, чьи дети погибли, нам ни слова упрека не сказал», - делится воспоминаниями Ирина Куакуаскир.
Она вспомнила и про рассказ Алхазура Сулейманова, который сопровождал на родину погибшего чеченского парня.
«Алхазур зашел в дом предупредить семью. Мать погибшего готовила лепешку, ее руки были в тесте. Когда он зашел, она сразу догадалась и сказала: «Позови всех своих, вы, видимо, давно не ели чеченскую еду. Я сначала вам приготовлю, что поесть». Такое не каждая мать может сказать. Мы должны это помнить. Мы должны быть им благодарны», - говорит Ирина Куакуаскир.
В штабе КНК находились: Ирина Агрба, Ляля Чамагуа, Ирина Куакуаскир, Цира Габния, Лили Хагба, Эмма Анкваб, Майя Амичба, Нонна Ашуба, Манана Лакашия, Нана Лакашия, Анна Сангулия, Людмила Начкебия, Людмила Аргун, Сергей Чхинджерия. Последние двое выпускали газету КНК. Также в штабе работал оператор Мизан Ломия.
Начальником штаба сначала был Муса Шанибов, затем в разное время - Феликс Бекалдиев, Руслан Гвашев, Амин Зехов, Андрей Ахьядов.