6 февраля в Женеве состоится встреча делегаций России и Грузии, от которой зависит перспектива реализации соглашения «Об основных принципах механизма таможенного администрирования и мониторинга торговли товарами», пишет ИД “Коммерсант”.
«Мы очень ждем результатов этой встречи, надеемся, что они будут позитивными. Если все так и будет, то мы, наконец, сможем приступить к реализации тех договоренностей, которые были достигнуты в 2011 году»,- заявил замглавы МИД России Григорий Карасин в интервью “Коммерсанту”.
На вопрос корреспондента издания, можно ли уже сказать, что соглашение вот-вот заработает, Карасин ответил, что нужно дождаться встречи.
«Важно, чтобы не было политизации этого процесса. Два (из трех — “Ъ”) коридора ведь будут проходить через территорию Абхазии и Южной Осетии. Давайте дадим нашим экспертам возможность спокойно непредвзято поработать».
Григорий Карасин сообщил, что грузы, которые идут через Грузию в Россию (необязательно только грузинские, но, например и армянские) будут фиксироваться на пунктах таможенного мониторинга швейцарской фирмой SGS, потом с пломбами идти через территории Абхазии или Южной Осетии, а уже на российской территории пломбы будут сниматься. Все данные по товарам, которые будут проходить по этой территории, будут передаваться в ВТО.
Мониторингом потока грузов и их маркировкой займется швейцарская Societe Generale de Surveillance. SGS — один из мировых лидеров в сфере инспекционных услуг, экспертизы, испытаний и сертификации. Количество сотрудников компании превышает 97 тыс. человек, работающих более чем в 2,6 тыс. офисов и лабораторий по всему миру, в том числе с 1981 года в России.
Представители компании должны появиться на российских и грузинских таможенных терминалах на входе в торговые коридоры и на выходе из них. Точные географические координаты коридоров записаны в соглашении 2011 года.
Предполагается, что так называемый абхазский коридор будут обслуживать терминалы, расположенные в Адлере и южнее реки Ингури, южноосетинский — в Алагире и в окрестностях Гори, а российско-грузинский коридор — во Владикавказе и в районе Казбеги (Военно-Грузинская дорога).
Спецпредставитель премьера Грузии по отношениям с Россией Зураб Абашидзе подтвердил “Ъ”, что подготовка к имплементации соглашения завершена.
«Понадобилось довольно много времени. Это объясняется тем, что проект очень неординарен. Прецедента такого нигде нет, и все реализовывается впервые»,— сказал Абашидзе.
“Ъ” отмечает, что в начале выполнения соглашения заинтересована еще и Армения. Для последней южноосетинский коридор является альтернативой Военно-Грузинской дороге, которая в зимний период часто оказывается заблокированной из-за снегопадов.
Есть еще и комбинированный маршрут, часть которого пролегает по морю: паромная переправа Поти—порт Кавказ. В МИД России уверены, что, если заработают дополнительные коридоры, они будут востребованы и загружены.
Эти планы могут осуществиться лишь при условии, что грузинская сторона будет согласна пропускать товары через Абхазию и Южную Осетию и оформлять их.
«Само соглашение не обязует стороны автоматически открыть коридоры. Там есть обязательства по поводу механизма мониторинга»,— сказал Абашидзе.
Издание отмечает, что весьма вероятна ситуация, при которой представители SGS в марте появятся на таможенных терминалах и мониторинг начнет действовать, но товары через согласованные коридоры так и не пойдут. Тем более что соглашение 2011 года ранее не раз вызывало споры между переговорщиками России и Грузии из-за разной интерпретации документа. Москва исходит из того, что документ придает границам Абхазии и Южной Осетии признаки таможенной границы.
«В нем нет речи о российско-грузинской торговле. Даже в названии соглашения опустили упоминание о том, кто с кем торгует. В российском понимании это торговля трех типов: во-первых, между РФ и Грузией, во-вторых, между РФ и Абхазией и РФ и Южной Осетией, а в-третьих, между Абхазией и Грузией и Южной Осетией и Грузией. По сути, обязательства по соглашению вынуждают Грузию признавать Абхазию и Южную Осетию как самостоятельные таможенные территории»,— настаивает в разговоре с “Ъ” российский чиновник из числа переговорщиков.
По его словам, главный смысл соглашения в том, что после 2008 года «прочерчены новые таможенные границы Грузии».
Грузинская сторона с такой трактовкой категорически не согласна.
«Неправильно в принципе ставить так вопрос. Это значит заранее тему в тупик загонять. Мы в политические дебаты не входим и всячески обходим острые углы, понимая, что ценность соглашения — его нейтральный статус. Если так начнут ставить вопросы, это будет очень неуклюже в политическом плане, и мы вряд ли достигнем успеха»,— подчеркивает Абашидзе.
Для Тбилиси эта тема настолько чувствительна, что в какой-то момент представители Грузии настаивали на том, чтобы не использовать в варианте соглашения, переведенном на грузинский язык, слово «таможенный».
«Нам говорили, что в грузинском языке этого слова нет. Мы привели специалиста, и он это слово показал. Им пришлось признать его наличие, но нам было сказано, что это слово не используется. Тогда мы привели в пример их соглашения с другими странами, где было слово "таможенный". И спор закончился»,— вспоминает собеседник “Ъ” из числа российских переговорщиков.
Также, рассказал он, Грузия пыталась вписать в контракт с SGS формулировку, согласно которой эта компания должна работать в соответствии с грузинским законом «Об оккупированных территориях». В нем Абхазия названа Абхазской автономной республикой, а Южная Осетия — Цхинвальским регионом. Россия в ответ пригрозила потребовать, чтобы контракт с SGS учитывал указ президента РФ Дмитрия Медведева о признании независимости Абхазии и Южной Осетии. В итоге в контрактах нет ссылок на упомянутые правовые акты сторон.
“Ъ” напоминает, что договор «Об основных принципах механизма таможенного администрирования и мониторинга торговли товарами» был подписан в Женеве 9 ноября 2011 года. Это часть пакета документов, заключенных в процессе вступления России во Всемирную торговую организацию.
Россия стала членом ВТО в 2012 году. Но соглашение с Грузией так и не заработало. Москве и Тбилиси понадобилось семь лет, чтобы все подготовить к его реализации.
Григорий Карасин призвал «не забегать вперед», поскольку есть риск «политизации процесса».
«Быстрых прорывов не ожидайте. Нам предстоит серьезная техническая и логистическая работа, и она потребует времени и настойчивости. Российская сторона к такой работе готова»,- заверил он.